Песочница по технологии 3 класс фото: Как сделать из бумаги качалку и песочницу своими руками для детей?

Презентация «Мастер-класс «Песочница»»

Пояснительная записка к презентации

«Мастер-класс  «Песочница»»

(в рамках курса внеурочной деятельности «Художественная обработка древесины»)

Выполнил: Мошев Николай Юрьевич,

учитель технологии

МБОУ «Карагайская СОШ №2»

Техническое задание: необходимо сделать песочницу, что бы она закрывалась. 

Цель: изготовление песочницы

Задачи:

Начертить технический рисунок;

Прописать размеры изделия;

Напилить доски по размеру;

Остругать и отшлифовать заготовки;

Собрать модули песочницы;

Соединить модули в готовое изделие;

Покрасить готовое изделие.

Этапы работы:

Описание презентации: В презентации подробно показан основной этап создания скамейки. Фотографии и работа автора статьи.

Презентация

Презентация «Мастер-класс «Песочница»»
PPTX / 2.92 Мб

«Построить песочницу с бронированным зонтиком»

На прошлой неделе на острове Русском завершился первый образовательный интенсив Университета национальной технологической инициативы «20.35», призванный подготовить кадры для цифровой экономики. “Ъ” поговорил с идеологом мероприятия, недавно назначенным спецпредставителем президента по вопросам цифрового развития Дмитрием Песковым о том, как будет протекать цифровизация экономики и госуправления, как регулировать платформы, бороться с кадровым голодом и сколько чиновников придется «оцифровать».

— Как вы оцениваете перспективы цифровизации российской экономики?

— Базовая модель, которую я вижу,— это модель трех волн. Первая волна, самая быстрая,— то, что уже есть сегодня. Там, где нет зависимости от материальных объектов — банки, госуслуги,— достаточно поменять алгоритм, чтобы работало лучше. Во вторую волну (это горизонт 4–10 лет) к алгоритму добавляются отношения между людьми. Там мы увидим цифровизацию таких крупных отраслей, как образование и здравоохранение. Третья волна — это когда в это уравнение добавляются материальные объекты — промышленность, строительство, это горизонт 10–20 лет. Эта базовая модель достаточно хорошо описывает цифровизацию во всем мире. На каждом этапе есть свои ограничения, например, нельзя взять и полностью перейти на цифровую промышленность, нужна последовательность. Сначала вы учитесь вешать на ваши старые станки новые модные датчики и пытаетесь снимать с них дополнительную информацию, чтобы станки работали лучше. Это дает относительно небольшой эффект.

— Это то, что мы видим сейчас?

— Да. Если мы посмотрим на состав учредителей АНО «Цифровая экономика», это те самые крупные игроки, но в процессе цифровизации своих отраслей они собирают компетенции, критично важные для второй волны. Часть сквозных технологий — большие данные, цифровые двойники, искусственный интеллект — одинаково применимы и во второй, и в третьей волне. Я ожидаю, что, когда лидеры цифровой трансформации первой волны исчерпают маржу в своем направлении, они пойдут во вторую и третью и нас ждет радикальное изменение бизнес-ландшафта в горизонте 5–10–15 лет. Те, у кого есть цифровые компетенции, будут пытаться сдвинуть тех, кто отстал.

— Монополизировать поле?

— Сейчас вместо «монополизации» модно использовать слово «платформа». Платформы бывают открытыми и закрытыми, и, конечно, мечта любого монополиста — это контролируемая закрытая платформа. Задача государства — балансировать этот процесс, потому что за счет платформы можно управлять ценой и отжимать конкурентов. Жители Москвы это очень хорошо почувствовали на примере такси, когда Uber и «Яндекс» объединились. И здесь принципиально важна роль ФАС, чтобы она научилась работать с платформенным регулированием, но скальпелем, а не топором.

— Ведомство господина Артемьева в нынешнем виде готово этим заниматься?

— Я знаю, что у команды ФАС есть такое желание.

— А компетенции?

— Компетенций сегодня нет ни у кого, их и в мире нет. Попытки регулировать это грубо приводят к радикальному дисбалансу, как, например, происходит с регулированием цен на авиабилеты. Есть прекрасная фраза: любая сложная проблема имеет простое, привлекательное, но неправильное решение. Компетенции вырабатываются в бою, нам предстоит научиться, как обеспечивать соблюдение прав граждан, не останавливая экономический рост. Потому что, если ты не сделаешь эту платформу, придет глобальная платформа и сделает тебя. Мир абсолютно жесток, и здесь нет места наивности. В таких ситуациях принципиально важно появление институтов медиации, где разного типа игроки могут эти инструменты балансировать. АНО «Цифровая экономика» — это как раз пример института, который создается для такого рода диалога. Компетенции, которые накапливает команда в первой волне, переходят во вторую.

— В этих отраслях возможно создание таких же институтов медиации?

— В этом есть огромная потребность. В стране выросло несколько десятков очень интересных стартапов, готовых оказывать эти услуги в медицине, крупные игроки готовы это делать. И у нас уже есть такие инструменты: в рамках Национальной технологической инициативы в этой логике созданы две рабочие группы — HealthNet и NeuroNet.

— А в госуправлении?

— Это тоже хороший вопрос. С одной стороны, для госуправления критически важна скорость принятия решений. Когда они задерживаются на несколько лет, мы отстаем в глобальной конкуренции. Поспешное регулирование или его отсутствие иногда тормозят целую отрасль, как это сейчас происходит с беспилотниками. Но в сверхбыстром регулировании есть риск очень дорогих ошибок. Наладить систему экспертизы, работающую в режиме real time,— это гигантский вызов для системы госуправления и на уровне нормативно-правовых актов, и на уровне межведомственного взаимодействия. И тоже каких-то готовых решений в мировой практике нет.

— А пресловутые регуляторные песочницы?

— Это очень правильная идея. Законопроект о специальных административных районах, который осенью будет проходить Госдуму,— шаг в нужном направлении, но это эксперимент, и будет он результативным или нет, мы пока не можем оценить. Предыдущие законы о территориях опережающего развития, об инновационном центре «Сколково», создававшиеся ровно в такой логике, показали, что недостаточно построить песочницу, надо построить песочницу с бронированным зонтиком, чтобы было приятно экспериментировать. Это очень сложно, потому что система законов — большая сложная конструкция, из которой нельзя просто изъять кусочек. Но логика островов, таких «внутренних Гонконгов», очень правильная. Выбор Октябрьского и Русского мне кажется очень перспективным.

— В базовой модели, о которой вы говорили, трансформация отраслей займет 10–20 лет. Но майский указ предполагает, что в каком-то виде она должна произойти уже к 2024 году. Эти сроки реальны?

— Какая-то и произойдет. Цикл обновления материальной базы и цикл обновления кадров делают ее неизбежной вне зависимости от усилий государства. В какой-то момент детали старых станков заканчиваются даже на онлайн-аукционах, и, когда вы не можете купить последний процессор на «Амазоне» или Avito, вы вынуждены делать новый. Это тоже не российская, а глобальная история, вопрос совместимости систем. Вы не можете сделать новую цифровую систему и поставить в нее старую аналоговую: у них интерфейсы разные. Этот процесс абсолютно неизбежен. Но за последние два года кардинально изменилось самое главное — мировоззрение и мышление руководителей промышленных компаний, весь «крупняк» пошел в цифру. Пошел в цифру, значит, начал инвестировать в отраслевые стратегии, переподготовку топ-менеджмента, без этого ничего не получится сделать. Но пока мы не наблюдаем сопутствующей перестройки оргструктуры. Для меня оценка этого движения очень проста: когда цифровая трансформация сопровождается аналогичной организационной, дело идет. Если речь о «цифровой лакировке» старых организационных форм, вероятность успеха существенно ниже.

— В недавнем докладе Всемирного банка говорилось, что главным драйвером цифровизации в РФ выступает государство, а не бизнес, что тормозит процесс. Должно ли государство как-то его подталкивать?

— В идеальной сферической либеральной модели экономики — нет, в нашей с вами реальности — конечно, да. Вопрос, как это делать: запретами либо стимулами. Поэтому в майском указе есть несколько направлений, связанных с ростом производительности труда, Минэкономики предлагает делать это в том числе за счет цифровизации частных компаний. Это классический такой хороший вкусный тульский цифровой пряник. Есть прекрасная программа, которую делают Сбербанк и Google вместе с региональными властями для повышения эффективности малого бизнеса, «Росатом» воспитывает собственную систему поставщиков, таких участников будет с каждым годом больше. Мы видим инвестиции бизнеса, например, в переподготовку кадров в рамках системы WorldSkills сегодня. Когда бизнес понял, что больше не может расти, потому что нет людей, он вынужден вкладываться. Задача государства — создать ему направление, в которое он может вкладываться, чтобы он чувствовал себя безопасно и был бы уверен, что деньги будут работать на его бизнес-результат. Практики пока недостаточно, но в сравнении с тем, что было 5–10 лет назад, у нас стремительный рост, хотя и с очень низкой базы.

— Как решить проблему глобального кадрового голода?

— Можно обучить новое поколение, переобучить взрослое, вернуть уехавших, увеличить количество приехавших. Учитывая размер катастрофы, мы обязаны идти всеми четырьмя дорогами одновременно. Больше учить программистов и айтишников, ставить IT-компетенции всем остальным — от филологов и журналистов до экономистов и юристов,— переобучать взрослых людей, возвращать тех, кто уехал, давать им возможности роста в стране, и в отдельных случаях придется кого-то завозить.

— Завозить индийских программистов?

— Я не вижу разницы — в хорошем смысле слова — между специалистом по клинингу из Таджикистана и специалистом по кодингу из Индии. Двигаться всеми четырьмя путями, параллельно смягчая госрегулирование образования, уплотнять подготовку: учиться готовить не за годы, а за месяцы.

— Не проще ли отдать подготовку кадров бизнесу?

— Логика простая: базовая госсистема модернизируется, но недостаточно быстро, бизнес вместе с самим государством и обществом этим категорически недоволен и, где возможно, инвестирует в создание дополнительной параллельной системы. Сейчас они учатся работать вместе, например, в рамках систем JuniorSkills, WorldSkills, «Кванториум», «Сириус». Пять лет назад этих форм не существовало, а сегодня через них проходят десятки, сотни тысяч молодых ребят и девушек в рамках школьного образования. Мы видим очень серьезный провал на уровне базового университетского образования, новых форм возникло за последние годы очень мало. Если говорить о цифровой экономике, то единственные примеры — это «Иннополис» и «Сколтех». Третий мы сейчас запускаем в рамках университета-2035. Но три таких проекта на огромную страну — категорически недостаточно. Дальше возникает огромный важный сегмент: обучение людей после пятидесяти, что мы сейчас обсуждаем. В будущем я допускаю даже, что право на высшее образование после школы будет дополнено правом на второе бесплатное высшее образование после пятидесяти.

— Кто заплатит за это бесплатное образование?

— В перспективе базовые сервисы предоставляет государство, и здесь есть огромная перспектива снижения стоимости за счет использования цифровых форм. Сделать базовое онлайн-образование для нескольких миллионов человек на национальном уровне не стоит практически ничего. Его эффективность зависит исключительно от одного фактора — мотивации самого человека. Дополнительные сервисы могут работать на механизмах софинансирования «государство—человек», «человек—бизнес» и «государство—человек—бизнес». В отличие от современных 16-летних молодых людей, выросших на компьютерных играх, мозг которых привык к быстрому дофаминовому вознаграждению, человек за пятьдесят понимает, зачем ему это надо, способен удерживать внимание и учиться, потому что он так жил. Сегодня у взрослого человека с достаточной мотивацией есть уникальный шанс получить востребованную профессию в цифровой экономике. Любой человек, готовый потратить на это полгода жизни, у которого есть базовые навыки английского языка и школьный курс математики, может получить специальность Data Scientist на онлайн-платформе и работать в этой сфере.

— Работодатели готовы брать таких специалистов?

— А где им еще их взять? Нет, пожалуйста, можно обратиться в местный университет, создать программу и через несколько лет получить выпуск. В России это займет 8–12 лет в зависимости от сложности кейса. Я не знаю ни одного работодателя в мире, который готов ждать 12 лет, прежде чем получить нужный продукт. Даже четыре года не готов.

— На смену «долгим деньгам» приходят «долгие люди»?

— Да, вы правы. Поэтому в мире множество компаний пытается нащупать экономический механизм истории про человека как объект инвестиций. Это один из самых сложных этических кейсов цифровой экономики. Можно работать со специалистом, как работают сейчас с футболистом: проинвестировать и получить возврат на инвестицию, посчитать ROI. Нужно обсуждать, искать оптимальные модели — мне кажется, что с точки зрения человеколюбия это лучше, чем прямой образовательный кредит. Гораздо проще разделить с инвестором риски, чем войти в жесткую форму финансовой зависимости.

— В программе «Острова» есть отдельный обучающий трек для чиновников, будущих CDO. Сколько таких специалистов нужно для цифровизации госуправления?

— Новый министр (глава Минцифры Константин Носков. — “Ъ”) назвал цифру 1 млн. Она показывает масштаб проблемы. Но нам нужен не просто человек, а команда. Каждому Chief Officer нужен просто Officer, а тому — еще и руки. Минимальная команда — это Data Scientist плюс человек, который занимается менеджментом, плюс непосредственно CDO. Нам предстоит переучить всех ключевых чиновников на федеральном уровне до уровня начальников отделов и заместителей директоров департаментов, до такой же глубины переучить все региональные команды, а дальше сделать то же в системах управления здравоохранением, ЖКХ, транспортом, медициной. А есть еще одно направление, которое мы, честно скажем, упускали в последнее время: речь шла только про исполнительную власть, а у нас есть еще законодательная и судебная, это несколько десятков тысяч депутатов и судей, если считать с муниципального уровня. Это грандиозная задача, которая еще даже не осознана в достаточной степени. Очевидно, что эти программы будут развернуты в крупнейших центрах переподготовки, начиная с РАНХиГС, думаю, что в стороне не останутся ведущие университеты и крупные частные проекты — Сбербанк, школа управления «Сколково». Наша задача здесь и сейчас — задать планку качества.

— Ключевая компетенция для «цифрового» чиновника — это работа с данными?

— Есть два варианта расшифровки аббревиатуры CDO. Можно назвать его Chief Digital Officer, но здесь есть опасность: «диджитал» можно профанировать, как профанировали слово «инновация». A Data Officer — это про другое. Ты либо умеешь выполнить конкретную прикладную задачу, либо нет. И мы осознанно решили, что нам важнее постановка компетенции работы с данными. Это жестко отсекает попутчиков и тусовщиков от тех, кто учится работать реальными инструментами. Это очищение профессионального сообщества.

— Будут ли эти компетенции учитываться в системе оценки работы чиновников?

— Если мы нащупаем инструмент, который делает это быстро, дешево и надежно, будем его коллегам предлагать или использовать сами.

— Учитывая ваше скептическое отношение к блокчейну, как вы оцениваете нынешние блокчейн-эксперименты Росреестра, правительства Москвы?

— Я очень хорошо отношусь к распределенным реестрам, это будущее, одна из сквозных технологий. Блокчейн — один из подклассов распределенных реестров, и не самый лучший. У технологии есть ряд ограничений, часть из них критична для использования в госуправлении, в частности вопрос внесения изменений. С одной стороны, это считается главным достоинством блокчейна, с другой — это же главный его недостаток. Представьте себе, что та же запись Росреестра сделана неправильно — вы не можете ее скорректировать даже по судебному решению. Непонятно, как изменять эти информационные системы достаточно быстро, чтобы реагировать на новые вызовы, синхронизировать с другими. На нынешнем уровне блокчейн-разработок можно строить изолированные системы для фриков или реализовывать какую-то очень узкую функцию. Насколько я понимаю, коллеги в Росреестре и правительстве Москвы ищут именно эту минимальную функцию. А когда нужно регулировать отношения между документами и между людьми — все резко проваливается. Никто не знает, как работать с системами блокчейна первого поколения, проблема legacy в блокчейн-технологиях не решена. Это как обмен электронной почтой в середине 1970-х годов. Какие-то классы будут отмирать, какие-то перейдут в условно новый интернет с другой топологией, с другими принципами. В этом эволюционном процессе может участвовать бизнес, рискующий собственными деньгами, но нельзя бездумно переводить на него госсервисы и функции, где могут пострадать права гражданина. Здесь торопиться не надо.

— Но пробовать надо?

— Надо. В регуляторных песочницах с бронированными зонтиками.

Интервью подготовила Надежда Краснушкина

Security Week 45: побег из песочницы, обход EMET через WoW64, взлом 000webhost

Цитаты из книги Евгения Касперского, которые я прикладываю к каждому новостному дайджесту, хорошо показывают ландшафт угроз по состоянию на начало 90-х годов прошлого века, а точнее — расположение темы ИБ по отношению к остальному миру. Примерно до начала двухтысячных, до появления первых массовых эпидемий все еще довольно простых зловредов, информационная безопасность воспринималась как нечто еще более сложное, чем IT в целом.

Хорошие были времена, но они закончились. В середине десятых киберугрозы обсуждают все: научные работники, парламентарии и даже звезды эстрады. Это хорошо заметно по октябрьским дайджестам самых популярных новостей: сначала мы ударились в теорию криптографии, а потом внезапно перескочили в законодательство. И, таки да, приходится: все это так или иначе влияет на киберпространство, пусть и не прямо сейчас.

Но вообще-то, вообще-то, практическая безопасность как была сложной, чисто технической темой, так и осталась. Ландшафт угроз нельзя адекватно оценить, если смотреть только на реакцию общества или только на научные исследования. Те самые законопроекты — они важны, но с практикой имеют мало общего. Они и с IT в целом связаны только потому, что их текст набирался на компьютере в «Ворде».

Законодатели и безопасность, криптография и разведка — чем запомнилась прошедшая неделя: https://t.co/2J0cWUICEy pic.twitter.com/HGqSNxNfYw

— Kaspersky Lab (@Kaspersky_ru) November 2, 2015

Это не то чтобы великое открытие, но явный намек: неплохо было бы соблюдать баланс. Отрадно, что на этой неделе все самые популярные новости — как раз из практической сферы. Никакой политики, никаких угроз, потенциально эксплуатируемых лет через пятнадцать. Все здесь и сейчас, как мы любим. Да здравствует умеренный хардкор. Уи-и-и-и!

Предыдущие серии живут здесь.

В Xen закрыта опасная уязвимость, позволяющая осуществить sandbox escape

Новость. Security Advisory. Advisory разработчиков системы QubesOS.

Что нашли: уязвимость в гипервизоре Xen начиная с версии 3.4.0, позволяющую при ряде условий получать полный контроль над системой из виртуальной машины, совершив то, что называется «побег из песочницы». Очевидцы событий трактуют инцидент по-разному. Сдержанный бюллетень Xen гласит: «Код, используемый для валидации данных таблиц второго уровня, можно обойти, если удовлетворены определенные условия».

Разработчики QubesOS, операционной системы с упором на безопасность, выражаются проще: «Пожалуй, худшая [уязвимость] из всех, что мы наблюдали в гипервизоре Xen. К сожалению».

Реакция разработчиков Xen:

Реакция разработчиков QubesOS:

Их можно понять — QubesOS использует виртуализацию, чтобы максимально изолировать друг от друга задачи: работу от развлечений, банкинг от порносайтов с картинками и так далее. Любая уязвимость класса sandbox escape накрывает медным тазом всю их тщательно настроенную защиту, отсюда и фрустрация. И не только у них: кодовую базу Xen активно используют тот же Amazon и еще тысячи компаний по всему миру. В частности, зарепортил эту уязвимость эксперт из китайской Alibaba. Про Amazon рекомендую почитать эту статью, довольно подробно описывающую процесс митигации.

Но в целом и так понятно: нужно оценить масштаб проблемы, накатить патч, причем сделать это быстро, но при этом ничего не сломав у клиентов (в идеале даже не перезагружая их VM). Непростая задача.

Но важная, так как в теории можно купить десяток копеечных виртуалок в разных дата-центрах Amazon EC2, через них получить контроль над хостами и далее отправиться в увлекательный квест по чужим серверам. Ключевое слово здесь «в теории»: пруфов не было и не предвидится, да и не думаю, что Amazon по части безопасности полагается только на код Xen. Но для оценки масштабов проблемы это правильный пример. Часто ли находят подобные дыры?

Xen Project закрыл брешь, которая позволяла выйти за пределы виртуалки и исполнить произвольный код на хост-машине: https://t.co/Hm02q4aHkY

— Kaspersky Lab (@Kaspersky_ru) August 3, 2015

Чаще, чем хотелось бы. Представитель QubesOS вообще пишет, что в процессе разработки Xen не очень заметно, чтобы безопасность была в приоритете. Предыдущую уязвимость (тоже sandbox escape, но с более жесткими ограничениями по эксплуатации) нашли в конце июля.

Подсистема WoW64 может быть использована для обхода EMET в Windows

Новость. Исследование компании Duo Security.

Enhanced Mitigation Experience Toolkit — это набор технологий Microsoft, направленный на повышение защищенности приложений. Иными словами, он позволяет применить методы, усложняющие жизнь взломщиков, такие как ASLR и DEP, к программам даже в том случае, если разработчики сами не позаботились о внедрении этих полезных технологий самостоятельно. Такое «удобство» приводит и к очевидному недостатку: если систему EMET обойти, то это приведет к снижению уровня защиты не какого-то конкретного приложения, а сразу целого набора.

То, что нашли исследователи компании Duo Security, — это даже не уязвимость в смысле эксплуатируемой дыры в EMET. Это скорее «утечка на стыке» — EMET оказалась менее эффективна в 64-битной ОС, если вы работаете с программой, написанной для 32-битной версии. Что происходит часто, если не сказать почти всегда: например, большинство браузеров представляют собой 32-битный процесс в 64-битном окружении. В качестве пруфа приложу картинку со своего компьютера (а как память-то кушает!).

Для корректной работы такой конструкции в Windows 64-bit есть подсистема WoW64 (не «вау», а Windows on Windows). Успех работы EMET зависит от того, насколько хорошо технологии защиты контролируют чужой код, а в случае с применением WoW64 получается, что они этот код контролируют плохо. В качестве примера исследователи приводят эксплойт типа use-after-free-уязвимости в Adobe Flash, обнаруженной в январе этого года.

EMET предназначен для борьбы именно с такими трюками с памятью (если уж разработчик не смог), но небольшая модификация эксплойта специалистами позволила полностью обойти систему защиты Windows из-за сложностей взаимодействия EMET и WoW64.

От версии к версии MS EMET растёт не столько защита, сколько длина кода для успешной атаки https://t.co/GVuVdUL0Q8

— Евгений Касперский (@e_kaspersky_ru) October 4, 2014

Никому нельзя доверять. К счастью, это пока только исследование, но вывод из него понятен: Microsoft большие молодцы с системой EMET, но полностью полагаться на нее нельзя. Если уязвимость все же обнаружена и эксплуатируется, то нужно иметь возможность заблокировать ее несколькими способами, и чем больше их будет, тем лучше. В идеале эксплойту нужно вообще не дать загрузиться на уязвимую ОС или запуститься в уязвимом приложении, пристрелив его на дальнем рубеже, по черному списку сомнительных URL. История с Xen, хоть и совершенно из другой оперы, говорит о том же: безопасности должно быть много и по возможности везде.

Вишенка на тортике: некоторые исследования избавляют меня от проблемы поиска смешных картинок. Duo Security предлагает такую:

Взлом хостера 000webhost привел к утечке паролей 13,5 миллиона пользователей

Новость. FAQ хостера. Оригинальный пост о взломе в Facebook (100 лайков). Пост эксперта Троя Ханта с деталями.

Теоретически история с уязвимостью с Xen может использоваться для взлома хостингового провайдера: есть виртуалки, есть уязвимость, есть эксплойт, есть выход на приватную информацию, например на базу клиентов. Взлом литовского хостера 000webhost показывает, что такая сложная тактика, в общем-то, и не нужна (даже если возможна), когда есть гораздо более простые и надежные методы. В данном случае сломали устаревшую версию PHP на сайте компании, через это получили доступ к данным клиентов, включая пароли. Трой Хант, владелец сервиса «Have I been pwned?», утверждает, что пароли пользователей хранились у хостера открытым текстом.

Кто-то устроил взлом литовского хостинг-провайдера 000webhost, в результате чего оказались раскрыты 13 млн. паролей: https://t.co/qXlnK9yGZK

— Kaspersky Lab (@Kaspersky_ru) November 2, 2015

Ну вот и какой смысл использовать сложные методы атаки и исследовать уязвимость шифров, когда в реальности наши данные утекают вот так? Впрочем, среагировали на инцидент в 000webhost корректно: выложили всю необходимую информацию, сбросили пароли, временно закрыли доступ к некоторым сервисам (и не забыли сообщить, когда доступ был вновь открыт). Большими буквами, болдом, курсивом и с подчеркиванием в FAQ по инциденту написано следующее:

Ну ладно, признаю, курсива не было. Но мысль правильная: не надо использовать скомпрометированные пароли где-либо еще. Я бы добавил, что пароли вообще, по-хорошему, должны быть уникальными. В светлом будущем нашего более защищенного кибермира будет именно так.

Что еще произошло:

Новости социнжиниринга: мобильный зловред прикидывается документом Word с хорошо знакомой и понятной всем иконкой. Крадет персональные данные, рассылает платные SMS, звонит на платные номера телефонов.

Android-зловред выдает себя за документ Word и при активации нагло крадет со смартфона личные данные: https://t.co/8of4X3op3l

— Kaspersky Lab (@Kaspersky_ru) November 3, 2015

Вышел патч уязвимости Stagefright 2.0, первыми его получат владельцы смартфонов Nexus и те, кто регулярно синхронизирует кодовую базу с Android Open Source Project. Остальным, как водится, придется подождать, от одного месяца до никогда.

Древности:

Семейство «Flip»

При запуске зараженного файла поражают MBR винчестера (уменьшают размер логического диска и в освободившееся пространство записывают старый MBR-сектор и свое продолжение). Файлы (COM и EXE) стандартно инфицируются при запуске. В файлах «Flip» является вирусом-«призраком»: зашифрован, а расшифровщик не имеет постоянного участка (сигнатуры) длиннее, чем 2 байта.

Второго числа в 16.00 «переворачивают» экран: меняют (верх-низ, право-лево) расположение символов на экране и переворачивают их изображение («Р» — «Ь»).

«Flip-2327» заменяет в файлах набор команд:

MOV DX,Data_1

MOV Data_2,DX

MOV DX,Data_3

MOV Data_4,DX

(такое сочетание команд встречается в файле COMMAND.COM в подпрограмме, отвечающей за вывод на экран результатов работы функций DOS FindFirst и FindNext) — на вызов INT 9Fh. Вирус содержит обработчик int 9Fh и «уменьшает» длину файлов. Файлы, измененные таким способом, следует восстановить из резервных копий программного обеспечения.

Содержат текст «OMICRON by PsychoBlast». Перехватывают int 10h, 1Ch, 21h, 9Fh.

Цитата по книге «Компьютерные вирусы в MS-DOS» Евгения Касперского. 1992 год. Страницы 103, 104.

Disclaimer: Данная колонка отражает лишь частное мнение ее автора. Оно может совпадать с позицией компании «Лаборатория Касперского», а может и не совпадать. Тут уж как повезет.

Зачем и как хранить объекты на примере MinIO / Хабр

Наша биг дата проанализировала Telegram-чаты, форумы и разговоры в кулуарах IT-мероприятий и пометила объектные хранилища как инструмент, который ещё не все осмеливаются использовать в своих проектах. Хочу поделиться с вами своим опытом в формате статьи-воркшопа. Если вы пока не знакомы с этой технологией и паттернами её применения, надеюсь, эта статья поможет вам начать использовать её в своих проектах. 

Зачем вообще говорить о хранении объектов?

С недавних пор я работаю Golang-разработчиком в Ozon. У нас в компании есть крутая команда админов и релиз-инженеров, которая построила инфраструктуру и CI вокруг неё. Благодаря этому я даже не задумываюсь о том, какие инструменты использовать для хранения файлов и как это всё поддерживать.  

Но до прихода в Ozon я сталкивался с довольно интересными кейсами, когда хранение разных данных (документов, изображений) было организовано не самым изящным образом. Мне попадались SFTP, Google Drive и даже монтирование PVC в контейнер! 

Использование всех этих решений сопряжено с проблемами, в основном связанными с масштабированием. Это и привело меня к знакомству с объектными хранилищами, ведь с их помощью можно красиво и удобно решать целый ряд задач. 

TL;DR

Объектное хранилище – это дополнительный слой абстракции над файловой системой и хостом, который позволяет работать с файлами (получать доступ, хранить) через API.

Объектное хранилище может помочь вам в кейсах, когда необходимо хранить файлы пользователей в ваших приложениях, складывать статику и предоставлять доступ к ней через Ingress или хранить кеши вашего CI. 

Все материалы к статье (исходники, конфиги, скрипты) лежат вот в этой репе. 

Что такое объектное хранилище

Хранить данные нашего приложения можно различными способами, от хранения данных просто на диске до блоба в нашей БД (если она это поддерживает, конечно). Но будет такое решение оптимальным? Часто есть нефункциональные требования, которые нам хотелось бы реализовать: масштабируемость, простота поддержки, гибкость. Тут уже хранением файлов в БД или на диске не обойтись. В этих случаях, например, масштабирование программных систем, в которых хранение данных построено на работе с файловой системой хоста, оказывается довольно проблематичной историей.

И на помощь приходят те самые объектные хранилища, о которых сегодня и пойдёт речь. Объектное хранилище – это способ хранить данные и гибко получать к ним доступ как к объектам (файлам). В данном контексте объект – это файл и набор метаданных о нём. 

Стоит ещё упомянуть, что в объектных хранилищах нет такого понятия, как структура каталогов. Все объекты находятся в одном «каталоге» – bucket. Структурирование данных предлагается делать на уровне приложения. Но никто не мешает назвать объект, например, так: objectScope/firstObject.dat .

Основное преимущество хранения данных в объектах – это возможность абстрагирования системы от технических деталей. Нас уже не интересует, какая файловая (или тем более операционная) система хранит наши данные. Мы не привязываемся к данным какими-то конкретными способами их представления, которые нам обеспечивает платформа. 

В этой статье мы не будем сравнивать типы объектных хранилищ, а обратим наше внимание на класс S3-совместимых стораджей, на примере MinIO. Выбор обусловлен тем, что MinIO имеет низкий порог входа (привет, Ceph), а ещё оно Kubernetes Native, что бы это ни значило. 

На мой взгляд, MinIO – это самый доступный способ начать использовать технологию объектного хранения данных прямо сейчас: его просто развернуть, легко управлять и его невозможно забыть. На протяжении долгого времени MinIO может удовлетворять таким требованиям, как доступность, масштабируемость и гибкость. 

Вообще S3-совместимых решений на рынке много. Всегда есть, из чего выбрать, будь то облачные сервисы или self-hosted-решения.  В общем случае мы всегда можем перенести наше приложение с одной платформы на другую (да, у некоторых провайдеров есть определённого рода vendor lock-in, но это уже детали конкретных реализаций).

Disclaimer: под S3 я буду иметь в виду технологию (S3-совместимые объектные хранилища), а не конкретный коммерческий продукт. Цель статьи – показать на примерах, как можно использовать такие решения в своих приложениях. 

Кейс 1: прокат самокатов

В рамках формата статьи-воркшопа знакомиться с S3 в общем и с MinIO в частности мы будем на практике. 

На практике часто возникает вопрос хранения и доступа к контенту, который генерируется или обрабатывается вашим приложением. Правильно выбранный подход может обеспечить спокойный сон и отсутствие головной боли, когда придёт время переносить или масштабировать наше приложение. 

Давайте перейдём к кейсу. Представим, что мы пишем сервис для проката самокатов и у нас есть user story, когда клиент фотографирует самокат до и после аренды. Хранить медиаматериалы мы будем в объектном хранилище.

Для начала развернём наше хранилище.

Самый быстрый способ развернуть MinIO – это наш любимчик Docker, само собой.

С недавнего времени Docker – не такая уж и бесплатная штука, поэтому в репе на всякий случай есть альтернативные манифесты для Podman. 

Запускать «голый» контейнер из терминала – нынче моветон, поэтому начнём сразу с манифеста для docker-compose.

# docker-compose.yaml
version: '3.7'

services:
 minio:
   image: minio/minio:latest
   command: server --console-address ":9001" /data/
   ports:
     - "9000:9000"
     - "9001:9001"
   environment:
     MINIO_ROOT_USER: ozontech
     MINIO_ROOT_PASSWORD: minio123
   volumes:
     - minio-storage:/data
   healthcheck:
     test: ["CMD", "curl", "-f", "http://localhost:9000/minio/health/live"]
     interval: 30s
     timeout: 20s
     retries: 3
volumes:
 minio-storage:

Сохраняем манифест и делаем $ docker-compose up в директории с манифестом.

Теперь мы можем управлять нашим хранилищем с помощью web-ui. Но это не самый удобный способ для автоматизации процессов (например, для создания пайплайнов в CI/CD), поэтому сверху ещё поставим CLI-утилиту:

$ go get github. com/minio/mc

И да, не забываем про export PATH=$PATH:$(go env GOPATH)/bin.

Cоздадим алиас в mc (залогинимся):


$ mc alias set minio http://localhost:9000 ozontech minio123


Теперь создадим bucket – раздел, в котором мы будем хранить данные нашего пользователя (не стоит ассоциировать его с папкой). Это скорее раздел, внутри которого мы будем хранить данные.

Назовем наш бакет “usersPhotos”:

$ mc mb minio/usersPhot


$ mc ls minio > [0B] usersPhotos

Теперь можно приступать к реализации на бэке. Писать будем на Golang. MinIO любезно нам предоставляет пакетик для работы со своим API. 

Disclaimer: код ниже – лишь пример работы с объектным хранилищем; не стоит его рассматривать как набор best practices для использования в боевых проектах.

Начнём с подключения к хранилищу:

func (m *MinioProvider) Connect() error {
  var err error
  m. client, err = minio.New(m.url, &minio.Options{
     Creds:  credentials.NewStaticV4(m.user, m.password, ""),
     Secure: m.ssl,
  })
  if err != nil {
     log.Fatalln(err)
  }

  return err
}

Теперь опишем ручку добавления медиа:

func (s *Server) uploadPhoto(w http.ResponseWriter, r *http.Request) {
  // Убеждаемся, что к нам в ручку идут нужным методом
  if r.Method != "POST" {
     w.WriteHeader(http.StatusMethodNotAllowed)
     return
  }

  // Получаем ID сессии аренды, чтобы знать, в каком контексте это фото
  rentID, err := strconv.Atoi(r.Header.Get(HEADER_RENT_ID))
  if err != nil {
     logrus.Errorf("Can`t get rent id: %v\n", err)
     http.Error(w, "Wrong request!", http.StatusBadRequest)
     return
  }

  // Забираем фото из тела запроса
  src, hdr, err := r.FormFile("photo")
  if err != nil {
     http.Error(w, "Wrong request!", http.StatusBadRequest)
     return
  }

  // Получаем информацию о сессии аренды
  session, err := s.database.GetRentStatus(rentID)
  if err != nil {
     logrus. Errorf("Can`t get session: %v\n", err)
     http.Error(w, "Can`t upload photo!", http.StatusInternalServerError)
     return
  }

  // Складываем данные в объект, который является своего рода контрактом
  // между хранилищем изображений и нашей бизнес-логикой
  object := models.ImageUnit{
     Payload:     src,
     PayloadSize: hdr.Size,
     User:        session.User,
  }
  defer src.Close()

  // Отправляем фото в хранилище
  img, err := s.storage.UploadFile(r.Context(), object)
  if err != nil {
     logrus.Errorf("Fail update img in image strorage: %v\n", err)
     http.Error(w, "Can`t upload photo!", http.StatusInternalServerError)
     return
  }

  // Добавляем запись в БД с привязкой фото к сессии
  err = s.database.AddImageRecord(img, rentID)
  if err != nil {
     logrus.Errorf("Fail update img in database: %v\n", err)
     http.Error(w, "Can`t upload photo!", http.StatusInternalServerError)
  }
}

Загружаем фото:

func (m *MinioProvider) UploadFile(ctx context. Context, object models.ImageUnit) (string, error) {
  // Получаем «уникальное» имя объекта для загружаемого фото
  imageName := samokater.GenerateObjectName(object.User)

  _, err := m.client.PutObject(
     ctx,
     UserObjectsBucketName, // Константа с именем бакета
     imageName,
     object.Payload,
     object.PayloadSize,
     minio.PutObjectOptions{ContentType: "image/png"},
  )

  return imageName, err

Нам надо как-то разделять фото до и после, поэтому мы добавим записи в базу данных:

func (s *PGS) AddImageRecord(img string, rentID int) error {
  // Получаем информацию о сессии аренды
  rent, err := s.GetRentStatus(rentID)
  if err != nil {
     logrus.Errorf("Can`t get rent record in db: %v\n", err)
     return err
  }

  // В зависимости от того, были загружены фото до начала аренды
  // или после её завершения, добавляем запись в соответствующее поле в БД
  if rent.StartedAt.IsZero() {
     return s.updateImages(rent.ImagesBefore, img, update_images_before, rentID)
  }

  return s. updateImages(rent.ImagesAfter, img, update_images_after, rentID)
}

Ну и сам метод обновления записи в БД:

func (s *PGS) updateImages(old []string, new, req string, rentID int) error {
  // Добавляем в список старых записей
  // новую запись об изображении
  old = append(old, new)
  new = strings.Join(old, ",")

  _, err := s.db.Exec(req, new, rentID)
  if err != nil {
     logrus.Errorf("Can`t update image record in db: %v\n", err)
  }

  return err
}

Также мы могли бы напрямую через сервис вытаскивать и отдавать фото по запросу. Выглядело бы это примерно так: 

func (s *Server) downloadPhoto(w http.ResponseWriter, r *http.Request) {
  if r.Method != "GET" {
     w.WriteHeader(http.StatusMethodNotAllowed)
     return
  }

  rentID := r.URL.Query()["rid"][0]
  if rentID == "" {
     http.Error(w, "Can`t get rent-id from request", http.StatusBadRequest)
  }

  img, err := s.storage.DownloadFile(r.Context(), rentID)
  if err != nil {
     logrus. Errorf("Cant`t get image from image-storage: %v\n", err)
     http.Error(w, "Can`t get image", http.StatusBadRequest)
  }

  s.sendImage(w, img.Payload)
}

Ну и само получение файла из хранилища:

func (m *MinioProvider) DownloadFile(ctx context.Context, image string) (models.ImageUnit, error) {
  reader, err := m.client.GetObject(
     ctx,
     UserObjectsBucketName,
     image,
     minio.GetObjectOptions{},
  )
  if err != nil {
     logrus.Errorf("Cant`t get image from image-storage: %v\n", err)
  }
  defer reader.Close()

  return models.ImageUnit{}, nil
}

Но мы можем и просто проксировать запрос напрямую в MinIO, так как у нас нет причин этого не делать (на практике такими причинами могут быть требования безопасности или препроцессинг файлов перед передачей пользователю). Делать это можно, обернув всё в nginx:

server {
   listen 8080;
   underscores_in_headers on;
   proxy_pass_request_headers on;

   location / {
       proxy_pass http://docker-samokater;
   }

   location /samokater {
       proxy_pass http://docker-minio-api;
   }

}

server {
   listen 9090;

   location / {
       proxy_pass         http://docker-minio-console;
       proxy_redirect     off;
   }
}

Получать ссылки на изображения мы будем через ручку rent_info:

func (s *Server) rentInfo(w http. ResponseWriter, r *http.Request) {
  if r.Method != "GET" {
     w.WriteHeader(http.StatusMethodNotAllowed)
     return
  }

  rentID, err := strconv.Atoi(r.Header.Get(HEADER_RENT_ID))
  if err != nil {
     logrus.Errorf("Can`t get rent id: %v\n", err)
     http.Error(w, "Wrong request!", http.StatusBadRequest)
     return
  }

  session, err := s.database.GetRentStatus(rentID)
  if err != nil {
     logrus.Errorf("Can`t get session: %v\n", err)
     http.Error(w, "Can`t rent info!", http.StatusInternalServerError)
     return
  }

  // Обогащаем поля ссылками на изображения
  session = enrichImagesLinks(session)

  s.sendModel(w, session)
}

И сам метод обогащения:

func enrichImagesLinks(session models.Rent) models.Rent {
  for i, image := range session.ImagesBefore {
     session.ImagesBefore[i] = fmt.Sprintf("%s/%s", ImageStorageSVCDSN, image)
  }

  for i, image := range session.ImagesAfter {
     session.ImagesAfter[i] = fmt.Sprintf("%s/%s", ImageStorageSVCDSN, image)
  }

  return session
}

Упакуем всё в docker-compose. yaml:

version: '3.7'

services:
 minio:
   image: minio/minio:latest
   container_name: minio
   restart: unless-stopped
   command: server --console-address ":9001" /data/
   ports:
     - "9000:9000"
     - "9001:9001"
   environment:
     MINIO_ROOT_USER: ozontech
     MINIO_ROOT_PASSWORD: minio123
   volumes:
     - minio-storage:/data
   healthcheck:
     test: ["CMD", "curl", "-f", "http://localhost:9000/minio/health/live"]
     interval: 30s
     timeout: 20s
     retries: 3
   networks:
     - app-network

 samokater:
   image: samokater:latest
   container_name: samokater
   build:
     context: ./
     dockerfile: samokater.Dockerfile
   restart: unless-stopped
   ports:
     - 8080:8080
   networks:
     - app-network
   environment:
     SERVERPORT: :8080
     DBPATH: user=postgres password=devpass dbname=postgres host=db port=5432 sslmode=disable
     MINIOHOST: minio:9000
     MINIOUSER: ozontech
     MINIOPASS: minio123
   depends_on:
     - db
     - minio

 initDB:
   image: mingration:latest
   container_name: init
   environment:
     DBPATH: user=postgres password=devpass dbname=postgres host=db port=5432 sslmode=disable
   build:
     context: . /
     dockerfile: mingration.Dockerfile
   networks:
     - app-network
   depends_on:
     - db

 db:
   container_name: db
   image: postgres
   restart: always
   environment:
     POSTGRES_PASSWORD: devpass
   volumes:
     - pg-storage:/var/lib/postgresql/data
   ports:
     - 5432:5432
   networks:
     - app-network

 nginx:
   image: nginx-custom:latest
   build:
     context: ./
     dockerfile: nginx.Dockerfile
   restart: unless-stopped
   tty: true
   container_name: nginx
   volumes:
     - ./nginx.conf:/etc/nginx/nginx.conf
   ports:
     - 8000:80
     - 443:443
   networks:
     - app-network
   depends_on:
     - samokater

networks:
 app-network:
   driver: bridge

volumes:
 minio-storage:
 pg-storage:

Протестируем работу нашего приложения:

# Создаём сессию аренды
$ curl -i -X POST --header 'user_id:100' http://localhost:8080/api/v1/rent
HTTP/1.1 200 OK

{"ID":100,"Name":"","RentID":8674665223082153551}

# Добавляем пару фото до начала аренды
$ curl -i  -X POST --header 'rent_id:8674665223082153551' --form photo=@/Users/ktikhomirov/image_1.png  http://localhost:8080/api/v1/upload_photo --insecure
HTTP/1.1 200 OK

# Начинаем сессию аренды
$ curl -i -X POST  http://localhost:8080/api/v1/rent_start  -H  "Content-Type: application/json" -d '{"ID":100,"RentID":8674665223082153551}'
HTTP/1.1 200 OK

# Завершаем сессию аренды
$ curl -i -X POST  http://localhost:8080/api/v1/rent_stop  -H  "Content-Type: application/json" -d '{"ID":100,"RentID":8674665223082153551}'
HTTP/1.1 200 OK

# Добавляем фото после завершения аренды
$ curl -i  -X POST --header 'rent_id:8674665223082153551' --form photo=@/Users/ktikhomirov/image_2.png http://localhost:8080/api/v1/upload_photo --insecure

# Получаем информацию об аренде
curl -i -X GET -H "rent_id:8674665223082153551"  http://localhost:8080/api/v1/rent_info
HTTP/1.1 200 OK

{"ID":100,"Name":"","StartedAt":"2021-10-21T08:10:31.536028Z","CompletedAt":"2021-10-21T08:19:33.672493Z","ImagesBefore":["http://127.0.0.1:8080/samokater/100/2021-10-21T15:15:24.png","http://127.0.0.1:8080/samokater/100/2021-10-21T08:06:15.png"],"ImagesAfter":["http://127.0.0.1:8080/samokater/100/2021-10-21T08:21:06.png"],"RentID":8674665223082153551}

Кейс 2: хранение и раздача фронта

Ещё одна довольно популярная задача, для решения которой можно использовать объектные хранилища, – хранение и раздача фронта. Объектные хранилища пригодятся нам тут, когда захотим повысить доступность нашего фронта или удобнее им управлять. Это актуально, например, если у нас несколько проектов и мы хотим упростить себе жизнь.

Небольшая предыстория. Однажды я встретил довольно интересную практику в компании, где в месяц релизили по несколько лендингов. В основном они были написаны на Vue.js, изредка прикручивался API на пару простеньких ручек. Но моё внимание больше привлекло то, как это всё деплоилось: там царствовали контейнеры с nginx, внутри которых лежала статика, а над всем этим стоял хостовый nginx, который выполнял роль маршрутизатора запросов. Как тебе такой cloud-native-подход, Илон? В качестве борьбы с этим монстром мной было предложено обмазаться кубами, статику держать внутри MinIO, создавая для каждого лендинга свой бакет, а с помощью Ingress уже всё это проксировать наружу. Но, как говорится, давайте не будем говорить о плохом, а лучше сделаем!

Представим, что перед нами стоит похожая задача и у нас уже есть Kubernetes. Давайте туда раскатаем MinIO Operator. Стоп, почему нельзя просто запустить MinIO в поде и пробросить туда порты? А потому, что MinIO-Operator любезно сделает это за нас, а заодно построит High Availability-хранилище. Для этого нам всего лишь надо три столовые ложки соды… воспользоваться официальной документацией.

Для простоты установки мы вооружимся смузи Krew, который всё сделает за нас:

$ kubectl krew update

$ kubectl krew install minio

$ kubectl minio init

Теперь надо создать tenant. Для этого перейдём в панель управления. Чтобы туда попасть, прокинем прокси:
$ kubectl minio proxy -n minio-operator

После прокидывания портов до нашего оператора мы получим в вывод терминала JWT-токен, с которым и залогинимся в нашей панели управления:

Далее нажимаем на кнопку «Добавить тенант» и задаём ему имя и неймспейс:

После нажатия на кнопку «Создать» мы получим креденшиалы, которые стоит записать в какой-нибудь Vault:

Теперь для доступа к панели нашего кластера хранилищ, поднимем прокси к сервису minio-svc и его панели управления:

# Поднимаем прокси к дашборду minio-svc
kubectl -n minio-operator  port-forward service/minio-svc-console 9090:9090

# Поднимаем прокси к API minio-svc
kubectl -n minio-operator  port-forward service/minio-svc-hl 9000:9000

И вуаля! У нас есть высокодоступный отказоустойчивый кластер MinIO. Давайте прикрутим его к нашему GitLab CI и сделаем .gitlab_ci, чтобы в пару кликов деплоить фронт.

Вот так у нас будет выглядеть джоба для CI/CD на примере GitLab CI (целиком конфиг лежит в репе):

# gitlab-ci 
deploy-front:
 stage: deploy
 image: minio/mc
 script:
  # Логинимся в MinIO
  - mc config host add --insecure deploy $CI_OBJECT_STORAGE $CI_OBJECT_STORAGE_USER $CI_OBJECT_STORAGE_PASSWORD
  # И всё собранное ранее переносим в наш бакет
  - mc cp dist/* deploy/static --insecure -c -r
 dependencies:
   - build-front

Для того чтобы отдавать статику, добавим Ingress-манифест:

# static.yaml
---
apiVersion: networking.k8s.io/v1beta1
kind: Ingress
metadata:
 name: example-static
 labels:
   app.kubernetes.io/name: example-static
   app.kubernetes.io/version: "latest"
 annotations:
   cert-manager.io/cluster-issuer: letsencrypt-worker
   kubernetes.io/ingress.class: nginx
   kubernetes.io/tls-acme: "true"
   nginx.ingress.kubernetes.io/proxy-body-size: 100m
   nginx.ingress.kubernetes.io/secure-backends: "true"
   nginx.ingress.kubernetes.io/ssl-redirect: "true"
   nginx.ingress.kubernetes.io/backend-protocol: "HTTPS"
   nginx.ingress.kubernetes.io/rewrite-target: /$1
spec:
 tls:
   - hosts:
       - "domain.ru"
     secretName: ssl-letsencrypt-example
 rules:
   - host: "domain.ru"
     http:
       paths:
         - backend:
             serviceName: minio-svc
             servicePort: 9000
           path: /(.+)
           pathType: Prefix

А если вдруг потребуется доступ из других неймспейсов, то мы можем создать ресурс ExternalName:

---
apiVersion: v1
kind: Service
metadata:
 name: minio-svc
 namespace: deploy
spec:
 ports:
   - port: 9000
     protocol: TCP
     targetPort: 9000
 sessionAffinity: None
 type: ExternalName

Вместо вывода

Объектные хранилища – это класс инструментов, которые позволяют наделить систему высокодоступным хранилищем данных. Во времена cloud-native это незаменимый помощник в решении многих задач. Да, на практике могут случаться кейсы, в которых использование объектного хранения данных будет избыточным, но вряд ли это можно считать поводом совсем игнорировать этот инструментарий в других своих проектах.

Отдельно я бы посоветовал обратить внимание на S3-совместимые решения, если вы занимаетесь машинным обучением или BigData и у вас есть потребность в хранении большого количества медиаданных для их последующей обработки.

Рассмотренное в статье MinIO – это не единственный достойный инструмент, который позволяет работать с данной технологией. Существуют решения на основе Ceph и Riak CS и даже S3 от Amazon. У всех инструментов свои плюсы и минусы. 

Желаю вам успехов в создании и масштабировании ваших приложений и надеюсь, что объектные хранилища вам будут в этом помогать!

Делитесь в комментариях о вашем опыте работы с объектными хранилищами и задавайте вопроы!

Кому нужны игры жанра MMORPG в 2021 году?

MMORPG как жанр исправно хоронят каждый год, но он всячески отказывается умирать. Стоило королю многопользовательских ролевых игр World of Warcraft чуть сдать, на его место мгновенно прыгнул японский проект Final Fantasy XIV, а детище Amazon — New World — со старта вызвало невиданный ажиотаж с многотысячными очередями при авторизации. Кажется, пациент скорее жив. Вместе с VOKA вспоминаем, как вообще появился жанр и чем удивлял индустрию, а заодно разбираемся, в какие MMORPG стоит поиграть сейчас.

Первая встреча в сети и текстовые ролевые игры

Кажется, что массовые многопользовательские ролевые онлайн-игры появились не так давно — в конце 90-х или начале нулевых, вместе с выходом на рынок таких мастодонтов, как Wolrd of Warcraft и Lineage. Да, эти проекты здорово популяризировали жанр, но и близко не были первооткрывателями: MMORPG пускают корни аж в 70-е годы ХХ века.

К этому времени компьютеры все еще не до конца избавились от своей громоздкости, но уже успели обзавестись плазменными дисплеями, сенсорными экранами и классическими периферийными устройствами. Конечно, до массового производства технологиям было далеко, но, например, с 1961 года существовала любопытная система Programmed Logic for Automated Teaching Operations (PLATO), представляющая из себя тысячи терминалов по всему миру, связанных общей сетью. Предполагалось, что она будет использоваться для учебного процесса школьников и студентов, однако ей нашли более изобретательное применение.

Талантливые молодые люди научились писать в рамках PLATO собственные программы, распространять их по всему миру и вовлекать пользователей в общий игровой процесс. Например, игра Spasim позволяла собрать в одной космической баталии до 32 игроков одновременно — до образца MMORPG игре было далеко, но для человечества шаг был большим.

Немного позже, в 1978 году, вектор чуть тоньше задала игра Zork, которая по своей сути была весьма далека от массовых многопользовательских игр и представляла собой просто качественный текстовый квест про поиски сокровищ. Но главное она сделала: вдохновила двух гениев из Университета Эссекса Роя Трубшоу и Ричарда Бартла на разработку собственного проекта — Multi-User Dungeon (MUD). Это был такой же текстовый квест, как Zork, но уже с соединением по сети: больше не нужно было бродить по подземельям в одиночестве.

Вскоре игр на базе MUD стало больше, и они знатно разветвились: некоторые делали ставку на PvP-составляющую (схватки между двумя пользователями), другие — на приключения в духе Dungeons & Dragons, третьи — на социальное взаимодействие, ролевые отыгрыши или просто общение в «ламповых» чатиках. Конечно, со временем игроки устали наблюдать на экране только буквы да цифры, тем более что игры уже заметно развились и позволяли использовать вполне приличную графику.

Так родился проект LucasArts под названием Habitat: первый графический MUD, расширяющий визуальную часть жанра и, следовательно, общий геймплейный опыт. Игроки получили возможность создать свой аватар во внутриигровом мире и вести себя как они захотят — все это наконец вышло за рамки сухого текста. Поэтому Habitat и считается праотцом современных MMORPG.

MMORPG за 8 долларов в час и отцы жанра

Следующим перевалочным пунктом для жанра стала ролевая игра Neverwinter Nights 1991 года выпуска, которая разрабатывалась для AOL, главного интернет-провайдера США, и максимально приблизилась к статусу первой графической массовой многопользовательской ролевой игры. Она позволяла создать собственного персонажа и отправиться покорять мир Dungeons & Dragons, сражаться с другими игроками, объединяться в гильдии и врываться в рейтинги лучших бойцов — звучит знакомо, правда? Стоило, однако, это удовольствие немало: час игры обходился в 8 долларов, а на первых порах серверы были способны вместить только около 200 игроков.

Еще больше знакомых черт жанру подарил проект Legends of Future Past, который вышел годом позже. Пользователи впервые открыли для себя систему крафтинга — добычу полезных ресурсов и превращение их в броню, оружие и прочие усиления.

А уже 1997 год принято считать официальным стартом MMORPG. До этого времени, несмотря на увлекательные эксперименты в зарождающемся жанре, он оставался уделом достаточно узкой аудитории — в первую очередь из-за того, что издатели не горели желанием вкладывать деньги в продвижение таких авантюр. Ричарда Гэрриота, разработчика серии Ultima, это не пугало — он мечтал вывести свое детище в онлайн.

Так началась история. Ultima Online уже выглядела как вполне себе современная и действительно массовая ролевая игра, в которой пользователи могли быть кем угодно, от разбойников до торговцев, и развивать персонажей так, как считали нужным. При этом проект был безумно сложным — одна случайная смерть могла оставить пользователя без всех честно нажитых ресурсов.

Ричард Гэрриот, кстати говоря, приложил руку и к другой культовой MMORPG — Lineage, изометрической ролевой игре на базе проекта Nexus: The Kingdom of the Winds. Оба ознаменовали собой восход жанра в Южной Корее, которая на десятилетия стала одним из законодателей моды в своей нише. А пионерский Nexus установил и первый уникальный рекорд для индустрии — более 12 тысяч игроков одновременно находились на одном сервере, чтобы стать частью истории.

Дальше не проходило буквально и нескольких месяцев без очередного яркого эксперимента в жанре. В 1999 году, например, проект Everquest представил миру первую трехмерную MMORPG вместо плоских спрайтов Ultima Online, ввел множество классов и рас вплоть до лягушек-некромантов и представил первых мировых боссов, которые требовали объединения игроков в группы для гарантированной победы. Кроме того, именно здесь появилось такое понятие, как гринд — уничтожение десятков, сотен и тысяч NPC как главный вариант прокачки персонажа.

Anarchy Online, в свою очередь, впервые поиграла с сеттингом жанра: магию заменили технологиями, а мечи — навороченными пушками. Для игры разработчики придумали инстансы, которые со временем превратились в знакомые фанатам подземелья, особые изолированные от больших локаций уровни, заполненные более сильными противниками с ценной добычей. Проект Dark Age of Camelot, с другой стороны, сконцентрировался на PvP-аспекте, противостоянии игроков между собой, предлагая взамен локальных стычек на карте масштабные фракционные войны для целых армий.

Final Fantasy XI дерзко подошла к системе классов: игрок мог развивать параллельно сразу несколько, выдумывая уникальные комбинации, а в случае неудачного сочетания просто пробовать новую ветку развития без необходимости создавать отдельного персонажа. К сожалению, такая инновация не стала повсеместно модной, но отчасти заложила современный подход в MMORPG, который иногда вообще не предполагает строгие формальные роли.

Были и проекты уж совсем из ряда вон — EVE Online заменил фэнтезийных героев на целые космические корабли, исследующие вселенную, торгующие, воюющие и выстраивающие межпланетные корпорации. В игре не было привычных уровней, а геймплей строился на социальном взаимодействии игроков и уникальной внутренней экономике. Интересно, что игра 2003 года выпуска все еще в топе — по последним данным, у нее более 500 тысяч активных пользователей.

А дальше был 2004 год — и релиз World of Warcraft, игры, которая всерьез и надолго стала главным лицом жанра.

«Война клонов» и Восток против Запада

Проект Blizzard на базе своей культовой стратегии в реальном времени, Warcraft не был чем-то уникальным. Не он ввел большие открытые игровые миры, не он придумал PvE-систему (противостояние пользователей и неигровых персонажей) в виде подземелий и рейдов и не он изобрел идею противостояния игроков.

Однако никто прежде не собирал все удачные наработки MMORPG в единое целое и никто не реализовывал это так здорово. World of Warcraft использовал сеттинг, сюжеты и персонажей из стратегии, поместив их в невероятно большой мир, только на исследование которого можно было потратить не одну неделю или месяц. По локациям героев вел впечатляющий сюжет — как локальные арки, так и большие сюжетные кампании. Игра не отказывалась от привычных рас и классов, но довела их геймплей до совершенства.

Особенно прекрасными у WoW получились PvP- и PvE-аспекты. Игроки могли сражаться друг с другом в открытом мире (само название это и предполагало), на специальных полях боя в командных режимах и даже проводить блицкриги против лидеров фракции противника. Подземелья и рейды же в World of Warcraft с самого начала казались одной из главных фишек игры. Они были представлены как камерными пещерами культистов, так и запутанными королевствами дворфов. На максимальном 60-м уровне PvE-контент в принципе был главным вариантом для развития персонажа. Со временем игра выбрала такой вектор для развития: в дополнениях акцент все больше смещался с открытого мира на ограниченные локации в виде подземелий и рейдов, которые становились еще сложнее, увлекательнее и выгоднее с точки зрения награды.

Безоговорочный успех World of Warcraft не затихал годами: в 2008-м, например, после выхода дополнения Wrath of the Lich King игра попала в Книгу рекордов Гиннесса — к тому моменту общее количество подписчиков WoW достигло 10 миллионов. Спустя два года количество перевалило за 12 миллионов — важно понимать, что это были активные игроки, которые платили реальные деньги за время в любимой MMORPG.

Тотальная популярность проекта со временем вылилась в целую войну клонов — разработчики со всего мира начали соревноваться, кто лучше экспроприирует World of Warcraft и переложит его на свой лад. Некоторые игры не доживали до релиза, другие скоропостижно умирали спустя несколько месяцев. Но, например, российский проект «Аллоды», который смешал фэнтези с элементами сеттинга СССР, жив и до сих пор в статусе, пожалуй, одного из самых аутентичных, пусть и очевидных, клонов WoW.

Параллельно с этим развивалось и азиатское ответвление жанра. Вторая часть «Линейки» во многом определила вектор развития корейских мультиплеерных игр — в отличие от сюжетных и квестовых западных MMORPG, здесь чаще делали ставку на гринд и добычу ресурсов. Из-за этого многим геймплей казался специфическим: прокачка выглядела слишком монотонно и утомительно, а добраться до максимального уровня было той еще задачей.

В конце концов, уже к началу 2010-х жанр оказался в застое. Новых идей не было, игры отличались способом оплаты и минимальными системами. Общий упадок коснулся даже мастодонтов вроде World of Warcraft и Lineage II. Впрочем, сказался и банально неотвратимый ход времени — сам жанр начал уступать по популярности более динамичным и свежим MOBA, а чуть позже и баттл-роялям.

В поисках идей и новых форматов

Период межвременья в жанре, конечно, сказывается на главных MMORPG и их разработчиках. С другой стороны, когда, если не сейчас, изобретать новые подходы и взгляды на нишу? И в то время как одни компании просто пытаются собрать крошки пирога, пока он совсем не исчез с общего стола, другие на всю катушку используют фантазию, чтобы снова сделать многопользовательские ролевые игры великими.

Guild Wars II

Еще в 2012 году разработчики проекта придумали инновации (или подсмотрели у менее популярных конкурентов), которые спустя несколько лет разошлись по многим другим грандам MMO, включая World of Warcraft. В фэнтезийном мире Guild Wars II игроки вольны делать что угодно: персонажа можно развивать банальным гриндом, сбором ресурсом, исследованием мира и в схватках с онлайн-противниками.

Кроме квестов «убей-добудь», появились задания, привязанные к определенным локациями и запускающиеся автоматически, стоит только игроку попасть в зону. А еще появились специальные ивенты, «неожиданные» вторжения монстров, отбить которые проще всего сообща — все это легко обнаружить в передовых современных играх.

Final Fantasy XIV

Игра, существующая уже не один год и пережившая несколько перезапусков, стала особенно популярной в 2021 году — летом FF опередила по количеству активных пользователей актуальную версию WoW (хотя суммарно все еще уступает франшизе с ее ностальгическими серверами образца первых версий игры).

Не всем приходится по душе фирменный визуал серии в духе аниме. С другой стороны, по части геймплея проект ближе к западным квестовым MMORPG, нежели к корейским «гриндилкам»: он впечатляет обширным сюжетом, пространными диалогами и разнообразным контентом для максимальных уровней с достаточно низким порогом вхождения, открытым для новичков.

Albion Online

Хардкорный капитализм чистой воды, откатывающий весь прогресс жанра к истокам. Колонизаторы острова Альбион вынуждены определиться, кем хотят быть: либо ремесленниками, денно и нощно добывающими ресурсы, либо бойцами, которые бесстрашно зачищают подземелья и защищают слабых. Исполнять обе роли одновременно нельзя.

Выжить на недружелюбном острове помогает социализация. С друзьями проще собирать золото на амуницию и не так страшно заходить в опасные локации, смерть в которых равна потере всего честно нажитого.

Lost Ark

Изометрическая ролевая игра в духе Diablo напоминает стандартный корейский мобильный слэшер. Правда, корейские слэшеры редко располагают таким размашистым сюжетом про спасение мира от демонов, включающим подробные предыстории для каждого класса персонажа. И тем более в них нет такой проработанной внутренней вселенной со множеством загадок и секретных уровней, разбросанных по локациям, — пусть из-за стилистики игры и не удается насладиться видами мира вдоволь.

А еще в Lost Ark есть мореплавание — это действительно освежает.

Crowfall

Один из главных примеров того, что порох в пороховницах разработчиков еще не закончился, однако не все грандиозные идеи удается донести до аудитории. Игра, которая задумывалась как «симулятор борьбы за трон», обещала широкую вариативность режимов, но по итогу застряла в череде тестирований и вышла всего с двумя.

Первый представляет из себя обычную «песочницу», в которой пользователи могут отстраивать свой персональный мирок, ковырять ресурсы и придумывать интерьер для собственного особняка. Второй куда интереснее и ближе к первоначальным обещаниям — масштабная PvP в несколько этапов с подготовкой и финальный боем между фракциями в конце сезона длиной в месяц-два. Дальше — гибель мира и старт нового этапа.

New World

Первая ласточка от Amazon готовилась к выходу на сцену несколько лет. В итоге затяжное ожидание трансформировалось в невероятно теплый прием и сотни тысяч людей, рвущихся посмотреть на дивный новый мир. А посмотреть есть на что: средневековые герои осваивают вымышленный атлантический остров, заполненный нечистью и разного рода опасными тварями.

На помощь извне полагаться не приходится — новую цивилизацию приходится отстраивать своими руками, сбиваясь в гильдии для противостояния окружающей среде. В New World нет традиционных классов, развитие героя зависит от оружия в его руках, а помимо славных баталий, игрокам приходится заниматься скучноватым ремеслом и не менее скучными квестами с непрекращающейся беготней туда-назад без какого-либо транспорта.

VOKA — это видеосервис, где каждый найдет что-то интересное для себя: фильмы и сериалы в HD-качестве и без рекламы, более 130 ТВ-каналов, премьеры новых эпизодов и сезонов одновременно со всем миром, live-трансляции концертов, спортивных матчей, контент собственного производства, а также удобные рекомендации по жанрам, настроению и новинкам.

Весь контент VOKA доступен к просмотру бесплатно для всех новых пользователей в течение первых 30 дней.

Спецпроект подготовлен при поддержке УП «А1», УНП 101528843.

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. [email protected]

«Песочница» для вредоносных программ на базе искусственного интеллекта для наивысшего уровня безопасности «песочницы»

Fortinet с гордостью сообщает, что второй год подряд мы были признаны выбором клиентов в отчете Gartner Peer Insights «Голос клиента»: сетевые брандмауэры за апрель 2021 года.

Выбор клиентов Gartner Peer Insights — это признание поставщиков на этом рынке проверенными профессионалами в области конечных пользователей с учетом как количества отзывов, так и общих оценок пользователей.Чтобы обеспечить справедливую оценку, Gartner придерживается строгих критериев для признания поставщиков с высоким уровнем удовлетворенности клиентов.

Являясь неотъемлемой частью Fortinet Security Fabric, наши межсетевые экраны FortiGate Next-Generation (NGFW) обеспечивают основанный на безопасности сетевой подход для защиты любой границы сети и любого пользователя в масштабе, обеспечивая при этом высокую производительность. FortiGate NGFW, работающий на базе специально созданных модулей обработки безопасности (SPU) Fortinet, предлагает самый высокий в отрасли рейтинг безопасности вычислений.

С FortiGate NGFW организации могут:

Управляйте внутренними и внешними рисками безопасности: FortiGateNGFW обеспечивают полную видимость приложений, угроз и сетей, чтобы поддерживать работу и обеспечивать непрерывность бизнеса. Кроме того, сегментация на основе сети останавливает боковые угрозы и защищает от уязвимостей приложений с помощью усовершенствованных сервисов AI / ML на базе FortiGuard для отражения кибератак.

Достижение оптимальной рентабельности инвестиций за счет консолидации: FortiGateNGFW плавно объединяют и ускоряют сетевое взаимодействие и несколько функций безопасности в одном решении для снижения затрат и оптимизации взаимодействия с пользователем.

Повысьте эффективность работы: Fortinet Fabric Management Center оптимизирует операции в Security Fabric и расширяет возможности интеграции с более чем 400 экосистемами с помощью консолидированного представления для упрощения рабочих процессов в масштабе всего предприятия.

Вот небольшая выборка лучших отзывов, опубликованных клиентами Fortinet на веб-сайте Gartner Peer Insights *:

★★★★★
« стабильный и надежный межсетевой экран» — инженер по облачной инфраструктуре в финансовой отрасли, размер компании: 50–250 млн долларов США
Общий рейтинг пользователей: 5/5 звезд
«Мы используем FortiGate в штаб-квартире нашей компании. и многие филиалы по всей стране.Для компании, которая занимается в основном конфиденциальными данными клиентов, нам необходимо было убедиться, что наши сети защищены лучшим из доступных брандмауэров (также благодаря отзывам Gartner) ».

★★★★★
« тонн стоимости в малой упаковке » — Директор по ИТ в розничной торговле , Размер компании: 500M-1B
долларов США Общий рейтинг пользователей: 5/5 звезд
«Мы решили развернуть полный сетевой стек Fortinet, включая FortiGate60E, во всех 90+ наших торговых точках.Далее мы развернули FortiGate200E в парах высокой доступности во всех местоположениях центров обработки данных. Эти устройства UTM — одни из лучших и наиболее функциональных, которые я когда-либо использовал ».

★★★★★
« Доставили то, что мы искали » —ВП, заместитель директора по информационным технологиям в финансовой отрасли, размер компании: 1B-3B
долларов США Общий рейтинг пользователей: 5/5 звезд
«Наш опыт внедрения этого решения был очень удовлетворительным. Мы выбрали Fortinet по цене и простоте и получили то, что искали.»

★★★★★
« Надежное решение межсетевого экрана, которое защищает ваши бизнес-системы » — программист в финансовой сфере, размер компании: 50–250 млн долларов США
Общий рейтинг пользователей: 5/5 звезд
«Очень легко внедрять и настраивать, особенно если в вашей сети уже есть другие продукты Fortinet, все они связаны с одной «структурой безопасности» и обеспечивают отличный обзор всех ваших сетевых устройств и событий в вашей сети. Кроме того, отличная цена для такой продукт.»

★ ★ ★ ★ ★
« NGFW, который должен быть в вашей компании » — серверный разработчик PHP в финансовой отрасли, размер фирмы: 50–250 млн долларов США
Общий рейтинг пользователей: 5/5 звезд
«FortiGate NGFW — это основная защита нашей ИТ-инфраструктуры. Вся сеть проходит через нее. Он может легко обрабатывать весь наш трафик. Сейчас большинство сотрудников работают из дома, поэтому VPN очень сильно пострадает, но это не так. проблема для FortiGate.»

Тестовая среда приложения в деталях

Конкретные шаги, которые вы предпринимаете для внедрения тестовой среды приложения, уникальны для вашего приложения, но механизмы контроля доступа, используемые в тестовой среде приложения для защиты пользовательских данных, остаются неизменными:

• Права. Сообщайте macOS конкретные системные ресурсы, необходимые вашему приложению для выполнения своей работы, и не более того.

• Контейнеры. Доступ только к файлам и каталогам, которые считаются безопасными для вашего приложения.

• Доступ к постоянным ресурсам. Сохраняйте закладки с ограничением безопасности при запуске вашего приложения для любых дополнительных файлов, к которым пользователь специально предоставил вашему приложению доступ.

• Подпись кода. Однозначно идентифицируйте ваше приложение в системе, чтобы другое приложение не могло замаскироваться под ваше.

• Разделение привилегий. Разделите приложение на более мелкие части, каждая из которых имеет свои собственные права доступа к ресурсам, минимизируя ущерб, если какая-либо из частей окажется скомпрометированной.

Необходимость последней линии защиты

Вы защитите свое приложение от атак вредоносных программ, следуя методам, рекомендованным в Руководство по безопасному кодированию . Но, несмотря на все ваши усилия по созданию неуязвимого барьера — за счет предотвращения переполнения буфера и других повреждений памяти, предотвращения раскрытия пользовательских данных и устранения других уязвимостей — ваше приложение может быть использовано вредоносным кодом. Злоумышленнику нужно всего лишь найти одну дыру в вашей защите или в любой из фреймворков и библиотек, с которыми вы связаны, чтобы получить контроль над взаимодействием вашего приложения с системой.

Тестовая среда приложения предназначена для прямого противостояния этому сценарию, позволяя вам описать предполагаемое взаимодействие вашего приложения с системой. Затем система предоставляет вашему приложению только тот доступ, который необходим вашему приложению для выполнения своей работы. Если вредоносный код получает контроль над правильно изолированным приложением, ему остается доступ только к файлам и ресурсам в изолированной программной среде приложения.

Чтобы успешно внедрить тестовую среду приложения, используйте другой образ мышления, отличный от того, к которому вы, возможно, привыкли, как это предлагается в Таблице 2-1.

Воспользуйтесь преимуществом доступа во всем приложении

Права и доступ к системным ресурсам

Приложение, не изолированное от песочницы, имеет доступ ко всем доступным для пользователя системным ресурсам, включая встроенную камеру и микрофон, сетевые разъемы, печать и большая часть файловой системы.В случае успешной атаки вредоносного кода такое приложение может вести себя как враждебный агент с широким потенциалом причинения вреда.

Когда вы включаете тестовую среду приложения для своего приложения, вы удаляете все, кроме минимального набора привилегий, а затем намеренно восстанавливаете их один за другим, используя права. Полномочия — это пара «ключ-значение», которая определяет конкретную возможность, например возможность открывать исходящий сетевой сокет.

Одно специальное право — Включить тестовую среду приложения — включает тестовую среду приложения.Когда вы включаете песочницу, Xcode создает файл списка свойств .entitlements и показывает его в навигаторе проекта.

Если вашему приложению требуется возможность, запросите ее, добавив соответствующее разрешение в свой проект Xcode, используя вкладку «Сводка» целевого редактора. Если вам не нужна возможность, постарайтесь не указывать соответствующее право.

Вы запрашиваете разрешения для каждого целевого объекта. Если ваше приложение имеет единственную цель — главное приложение — вы запрашиваете права только для этой цели.Если вы разрабатываете свое приложение для использования основного приложения вместе с помощниками (в форме служб XPC), вы запрашиваете права индивидуально и, если необходимо, для каждой цели. Вы узнаете больше об этом в разделах «Внешние инструменты», «Службы XPC» и «Разделение привилегий».

Вам может потребоваться более детальный контроль над правами вашего приложения, чем это доступно в целевом редакторе Xcode. Например, вы можете запросить разрешение на временное исключение, потому что песочница приложения не поддерживает возможности, необходимые вашему приложению, такие как возможность отправлять событие Apple в приложение, которое еще не предоставляет какие-либо группы доступа для сценариев.Для работы с разрешениями на временные исключения используйте редактор списка свойств Xcode, чтобы напрямую отредактировать файл списка свойств цели .entitlements .

Примечание: Если вы запрашиваете разрешение на временное исключение, обязательно следуйте инструкциям относительно разрешений, представленных на веб-сайте iTunes Connect. В частности, сообщите об ошибке, запрашивая необходимую вам функциональность, и используйте поле «Обзор заметок» в iTunes Connect, чтобы объяснить, почему вашему приложению требуется временное исключение.Обязательно укажите номер ошибки.

для тестовой среды приложения macOS описаны в разделе «Включение тестовой среды приложения» в справочнике по ключу прав . Для пошагового руководства по запросу прав для цели в проекте Xcode см. Быстрый запуск тестовой среды приложения.

Каталоги контейнеров и доступ к файловой системе

Когда вы используете тестовую среду приложения, ваше приложение получает доступ к следующим расположениям:

• Каталог контейнера приложения. При первом запуске операционная система создает специальный каталог для использования вашим приложением — и только вашим приложением — который называется контейнером .Каждый пользователь в системе получает индивидуальный контейнер для вашего приложения в своем домашнем каталоге; ваше приложение имеет неограниченный доступ для чтения и записи к контейнеру для пользователя, который его запустил.

• Каталоги контейнеров группы приложений. Изолированное приложение может указать право, которое дает ему доступ к одному или нескольким каталогам контейнеров группы приложений, каждый из которых является общим для всех приложений с этим правом.

• Файлы, указанные пользователем. Изолированное приложение (с соответствующими правами) автоматически получает доступ к файлам в произвольных местах, когда эти файлы явно открываются пользователем или перетаскиваются пользователем в приложение.

• Сопутствующие товары. При наличии соответствующего разрешения ваше приложение может получить доступ к файлу с тем же именем, что и указанный пользователем файл, но с другим расширением. Это можно использовать для доступа к файлам, которые функционально связаны (например, к файлу субтитров, связанному с фильмом), или для сохранения измененных файлов в другом формате (например, повторного сохранения плоского файла RTF в качестве контейнера RTFD после того, как пользователь добавил рисунок).

• Временные каталоги, каталоги инструментов командной строки и определенные общедоступные местоположения. Изолированное приложение имеет разную степень доступа к файлам в некоторых других четко определенных местах.

Эти политики подробно описаны в следующих разделах.

Каталог контейнера тестовой среды приложения

Каталог контейнера тестовой среды приложения имеет следующие характеристики:

• Он расположен по определенному системой пути в домашнем каталоге пользователя. В изолированном приложении этот путь возвращается, когда ваше приложение вызывает функцию NSHomeDirectory .

• Ваше приложение имеет неограниченный доступ для чтения и записи к контейнеру и его подкаталогам.

• API поиска путей macOS (над уровнем POSIX) ссылаются на местоположения, специфичные для вашего приложения.

  Большинство этих API для поиска пути ссылаются на местоположения относительно контейнера вашего приложения. Например, контейнер включает в себя отдельный каталог библиотеки (указанный константой пути поиска NSLibraryDirectory ) для использования только вашим приложением с отдельными подкаталогами Application Support и Preferences .

  Использование вашего контейнера для файлов поддержки не требует изменения кода (из версии вашего приложения до песочницы), но может потребовать однократной миграции, как описано в разделе «Миграция приложения в песочницу».

  Некоторые API для поиска пути (выше уровня POSIX) ссылаются на зависящие от приложения местоположения за пределами домашнего каталога пользователя. Например, в изолированном приложении функция NSTemporaryDirectory предоставляет путь к каталогу, который находится за пределами домашнего каталога пользователя, но специфичен для вашего приложения и внутри вашей песочницы; у вас есть неограниченный доступ для чтения / записи для текущего пользователя.Поведение этих API для поиска пути адаптировано для тестовой среды приложения, и изменение кода не требуется.

• macOS устанавливает и обеспечивает соединение между вашим приложением и его контейнером с помощью подписи кода вашего приложения.

• Контейнер находится в скрытом месте, поэтому пользователи не взаимодействуют с ним напрямую. В частности, контейнер не предназначен для пользовательских документов. Он предназначен для файлов, которые использует ваше приложение, а также для баз данных, кешей и других данных, специфичных для приложения.

  Для приложения в стиле обувной коробки, в котором вы предоставляете единственный пользовательский интерфейс для пользовательского контента, этот контент помещается в контейнер, и ваше приложение имеет к нему полный доступ.

  iOS Примечание: Контейнер macOS отличается от контейнера iOS, поскольку он не предназначен для пользовательских документов. Кроме того, в отличие от macOS, контейнер iOS содержит само приложение.

  iCloud Примечание. Технология Apple iCloud, описанная в Руководстве по дизайну iCloud , также использует название «контейнер».Нет функциональной связи между контейнером iCloud и контейнером песочницы приложения.

Благодаря подписи кода никакое другое изолированное приложение не может получить доступ к вашему контейнеру, даже если оно пытается замаскироваться под ваше приложение с помощью идентификатора вашего пакета. Однако в будущих версиях вашего приложения - при условии, что вы используете ту же подпись кода и идентификатор пакета - будет повторно использоваться контейнер вашего приложения.

Для каждого пользователя каталог контейнера изолированного приложения создается автоматически, когда этот пользователь впервые запускает приложение.Поскольку контейнер находится в домашнем каталоге пользователя, каждый пользователь в системе получает свой собственный контейнер для вашего приложения.

Каталог контейнеров группы приложений

В дополнение к контейнерам для каждого приложения в macOS 10.7.5 и 10.8.3 и более поздних версиях приложение может использовать право com.apple.security.application-groups для запроса доступа к один или несколько общих контейнеров, общих для нескольких приложений, созданных одной командой разработчиков. Право - это массив строк идентификаторов группы, каждая из которых называет другую группу, к которой принадлежит приложение.Контейнеры групп предназначены для содержимого, не предназначенного для пользователей, например для общих кешей или баз данных.

Примечание: Приложения, которые являются членами группы приложений, также получают возможность совместно использовать семафоры Mach и POSIX и использовать некоторые другие механизмы IPC вместе с другими членами группы. Дополнительные сведения см. В разделе «Семафоры IPC и POSIX и общая память».

Песочница приложения автоматически увеличивается, чтобы включить все контейнеры группы приложения. Сами контейнеры хранятся в ~ / Library / Group Containers / , где - это имя группы, как указано в одной из строк идентификатора группы прав. .Идентификаторы групп должны начинаться с идентификатора вашей группы разработчиков, за которым следует точка.

Начиная с macOS 10.8.3, ваше приложение может получить путь к контейнеру группы, вызвав метод containerURLForSecurityApplicationGroupIdentifier: из NSFileManager с допустимым идентификатором группы.

Примечание: В macOS 10.9 вызов этого метода автоматически создает каталог контейнера группы вместе с папками Library / Preferences , Library / Caches и Library / Application Support в этом каталоге контейнера группы.

В предыдущих версиях, хотя каталог контейнера группы является частью вашей песочницы, сам каталог не создается автоматически. Ваше приложение должно создать этот каталог, как показано в Листинге 2-1:

Листинг 2-1 Создание каталога контейнера группы приложений

 NSFileManager * fm = [NSFileManager defaultManager]; 

 NSString * appGroupName = @ "Z123456789.com.example.app-group"; / * Например * / 

 NSURL * groupContainerURL = [fm containerURLForSecurityApplicationGroupIdentifier: appGroupName]; 

 NSError * theError = nil; 

 if (! [Fm createDirectoryAtURL: groupContainerURL withIntermediateDirectories: YES attributes: nil error: & theError]) {

 // Обработка ошибки.

} 

 Тип исключения: EXC_BAD_INSTRUCTION (SIGILL) 

 codeign -dvvv --entitlements: -